Счастливый запах детства.

Мы попали сюда совершенно случайно. Заблудились в хитросплетениях сельских дорог, пробили колесо. Я за рулем всего три месяца и для меня это стало большой проблемой. А если учесть, что со мной в салоне сидит шестилетний сынишка, потеря колеса превращается из большой проблемы в трагедию местного масштаба. В добавок ко всему, Вася, у которого есть домкрат, приедет только завтра. Сердобольные родители счастливого обладателя домкрата любезно предложили нам переночевать в маленькой солнечной комнатке со старой панцирной кроватью. На таких кроватях я не спала со времен своего детств, которое закончилось задолго до появления Тоши, моего сына. Кстати, этот, так сказать ребенок, безумно радовался неожиданному приключению и скакал как заведенный по чужому подворью. Еще минута и он уже знакомился с хозяевами, подавая руку, как учил дедушка. Так же весело подпрыгивая, он умчался с хозяйкой встречать корову.

 Во дворе знакомо пахло селом. Запах свежескошенной травы смешался с запахом сухого ветра, похлебки для собак и раннего ужина. Пахло так знакомо, что казалось сейчас из дома выйдет баба люба и пригласит всех вечерять. Из дома действительно вышел хозяин и закурил, уничтожая все запахи и мои воспоминания вместе с ними. Вернулся Тоша, погоняя хворостиной корову. Он был увлечен своей новой ролью погонщика коровы, что меня даже не заметил. Потом он умчался кормить кур и кроликов, потом бегал загонять домой гусей и уток. А я унеслась в свое счастливое детство. Я тоже с удовольствием носила траву к клеткам, гладила по теплой морде глазастую корову и с опаской дергала ее за вымя, пытаясь подоить. Я помню ни с чем не сравнимый вкус помидоров и огурцов, только, что сорванных с грядки. Как жаль, что мой сын никогда его не узнает. Я помню, как бегала босиком по разогретым солнцем дорожкам и выковыривала из пяток занозы. Я помню мою первую и последнюю прогулку по полю подсолнухов так отчетливо, словно только вышла из него. Я помню спокойного сельского мерина, почему то названного Зевсом. Я на спор пыталась забраться ему на спину и постоянно съезжала по его покатым бокам на землю. А он спокойно стоял и терпел все мои попытки, лишь изредка кося на меня лиловым глазом. Я помню стойкий запах лошадиного пота и хруст травы во время вечернего кормления. Я помню краюшку хлеба на своей ладони, щедро посыпанною солью. Она, приготовленная для Зевса была мной малодушно съедена. Я помню, как сладко замирало мое сердце, когда лошадиные губы брали с руки кусочек сырой картошки. А маленькие черные крольчата, комочками спрятавшиеся по углам птичника. Разве хоть одна персидская кошка сможет с ними сравнится.

 Тоша возвращается счастливый и довольный жизнью. На губах у него пена от молока. А в руках он держит огромную кружку, которую протягивает мне. Парное молоко! Сколько лет я хранила в памяти его неповторимый вкус. В молоке хранится запах клевера и солнечной соломы, неокрепшего еще маленького теленка, хорошего настроения и счастливого детства. Хозяйка задумчиво вздыхает, глядя на моего отпрыска. Ее сыну уже за тридцать, а внуков еще и не предвидится. Она садится рядом со мной на нагретый солнцем порог и задумчиво смотрит вдаль. Я стараюсь не нарушить ее покоя и умиротворения. Ловлю себя на мысли, что дышу через раз. Солнечное тепло камней проникает в самую душу, ветерок слегка шевелит мои волосы. Впервые за много лет мне стало хорошо и спокойно. Я наслаждалась каждой минутой, проведенной в этом неожиданном пристанище. Ласковый легкий ветерок доносит запахи с чужого стола. В детстве у нас игра была такая. Ходить и принюхиваться, кто что готовит. увлекательное занятие, а главное хорошо стимулирует аппетит. Я и сейчас на него не жалуюсь. Желудок взбунтовался, завистливо забурчав. Услышав плач голода, хозяйка смутилась и стала быстренько собирать на стол, а я кинулась ей помогать. С одной стороны положение приживалки меня обязывало, с другой быстрее за стол сядем. Тоша тоже создавал видимость титанического труда, но как водится, только мелькал под ногами. Тут и там сновали маленькие цыплята, и Тоша сильно обрадовался, умудрившись одного зацапать. Цыпленок истошно запищал, на его зов примчалась пестрая мамаша и от души клюнула вражеского сына в ногу. Писк будущей курицы слился воедино с воплем будущего мужчины, который не посчитал зазорным на пару минут припасть к материнской груди. Нахохлившаяся наседка бродила вокруг да около, посматривая в нашу сторону то одним, то другим круглым глазом.

 За ужином мы с Тошей наперебой и без устали нахваливали кулинарные способности хозяйки. И совершенно не лицемерили. Ужин и вправду удался на славу. Наваристый Куринный суп с домашней лапшой, в котором, по деревенским традициям ложка стояла мы уплетали за обе щеки. Мой сын, на время забыв о своем негативном отношении к таким блюдам резво работал челюстями, не успевая подносить ложку. Жареная картошка со шкварками и огурцы, щедро посыпанные солью, тоже не остались без внимания. Аппетит моего сына и вкусные запахи ужина, в который раз напомнили мне о моем детстве. Я живо представила, как мы веселой компанией, набегавшись за день по всему поселку и сунув нос во все дыры, как маленькие волчата набрасывались на еду. Я вспомнила, как баба люба затаив дыхание наблюдала за исчезающим в считанные секунды обедом или ужином. Неудержимо клонило в сон.  Краем глаза я заметила, что у Тоши голова свесилась на бок и он тихонько посапывает, зажав в руке краюху хлеба.

 Кое- как я доволокла сыночка до постели, извлекла недоеденный хлеб и сама улеглась на постели. Выполнять необходимые процедуры гигиены не было ни сил, ни желания. Мягкая подушка пахла ромашкой и еще чем- то знакомым с детства, но не опознанным мной приятным ароматом. Тоша мерно сопел у меня под боком, а я еще долго ворочалась на постели, отгоняя сон, легкой поступью приближающийся ко мне. В распахнутое окно заглядывала полная луна, и мерцали далекие звезды. Однажды сын бабы Любы  взял нас с собой в ночное. Он пас коров на дальнем пастбище и я долго канючила выпрашивая приключение. Толпа моих друзей увязалась за нами. Отблески костра ложились на настороженные лица ребят причудливыми тенями. Фырканье лошадей и томные вздохи коров сплелись с уханьем филина, ночной песнью сверчка и хрустом сухих веток. Я лежала на одеяле, уставившись в небо и грызла стебелек травы. Он был жесткий и сладкий на вкус. Потянуло вкусным дымком и мы начали доставать из –под угольев испекшуюся картошку. Горячие клубни, подгоревшие с одного боку, обжигали руки, твердая корочка хрустела под зубами. У меня вдруг потекли слюнки. Видимо я достаточно долго ворочалась и успела проголодаться. Шарить ночью в чужом холодильнике было неприлично, а есть хотелось все сильнее. У меня в машине, кажется, завалялась вчерашняя или уже позавчерашняя булочка, надо ее найти. Я приготовилась вылезти из кровати, как вдруг неожиданно провалилась в сон. Снилась мне синяя гладь неизвестной реки, маленькая лодочка, плывущая по ней и я сама, в этой лодочке, отдалась воле водной стихии.

 Кто- то настойчиво светил мне фонариком в глаз. Я раздраженно укрылась с головой и перевернулась на другой бок. неизвестный ходил по кровати. Туда – сюда. Надо бы посмотреть, кто это, решила я, но не смогла открыть глаз. Неизвестный перестал ходить, улегся рядом и запел вечную кошачью песенку. Я расценила ее как колыбельную и снова уснула.

 Солнце стояло высоко в небе и дразнило меня соней. Тоши рядом не было, как исчез и неизвестный кот. Натянув шорты, я с видом перепуганной курицы и всклокоченными волосами высунулась из комнаты. Во дворе слышны голоса и Тоша заливается громким смехом.  Я уже месяц не слышала его смеха. С тех самых пор, как от нас ушел Тошин папа. Вернее мы от него ушли, собрав нехитрые пожитки. А в нашей квартире теперь живет другая женщина и у нее есть свой Тоша, поэтому наш папа прекрасно без нас обходится. Конечно, он поступил благородно, оставив мне машину и квартиру, доставшиеся мне от родителей. Родителей давно нет в живых и мне не с кем посоветоваться, и некому меня утешить в самый трудный период моей жизни. И помочь мне тоже не кому.  Я выглянула в окно. Незнакомый парень играл с Тошей в мяч. Они носились по двору. А от их ног в разные стороны разбегались цыплята, утята и заполошно кудахтавшие куры. Мои гостеприимные хозяева сидели на веранде и наблюдали за безобразием, творившимся у них под носом с разным выражением лиц. У хозяина на лице читался неподдельный интерес и желание принять участие в игре, а у хозяйки на лице проступили слезы умиления. Она их смахивала украдкой и качала головой.

- Мама, мама проснулась, - завопил Тоша и бросился ко мне. Я не успела спрятать свою лохматую голову за занавеской и теперь сияя улыбкой, желала всем доброго утра, или дня, кому как нравится. Поцеловав меня в оконном проеме, Тоша бросился к своему напарнику и за руку подвел ко мне. У парня оказались синие. Как река из моего сна, глаза. Он галантно поцеловал мне руку. Рыцарь и растрепанная королева. Завтрак я проспала, зато успела к обеду. Хозяйка хлопотала над сыном, он был здесь желанным гостем, в отличие от нас, дорожных приблуд.  Хотя ее внимание и улыбка доставались и нам, чего греха таить. После обеда мы с Васей разговорились. Жили мы в одном городе и тем для разговоров было не мало. И как то так оказалось, что он не торопится ремонтировать мою машину, а совсем наоборот, хочет покатать на лодке.

 Рука плавно скользила по речной глади. Я наклонилась с лодки и волосы прикрыли мое лицо. И это было кстати. Лицо было грустным. Мне, извините за каламбур, до слез хотелось плакать. Всплески воды и трели птиц и макушка леса на горизонте просили меня здесь остаться. Тоша пол дня жалобно мяукал о том же. Но мне хотелось убраться поскорее из этого сказочного места, остро пахнущего моим детством и с недоступным счастьем. Лодка медленно двигалась к берегу. Вася тихонько напевал песенку, а Тоша жалобно подвывал, намекая какой он несчастный.

 В дорогу нас снарядили шикарно. И банка молока и круг домашнего хлеба и сумка солнечных огурцов с помидорами. Даже судочек с так понравившемся Тоше супом отправился с нами в путь. Вася долго объяснял кратчайшую дорогу до города, прижимаясь к моему плечу и заглядывал мне в глаза. А я жмурилась, делая вид, что вечернее солнце слепит глаза. Надо было уезжать. И сейчас, глядя на оставшееся позади село, я мысленно прощалась с нашими гостеприимными хозяевами, воспоминаниями о детстве, надеждой на счастье и верой в рыцарей. Да, настоящие рыцари тоже остались в моем детстве. Бои на деревянных мечах или палках за поцелуй прекрасной принцессы из города уже давно шли в прошлое. Как и синеглазый красавец, за несколько часов покоривший мое сердце.

 Солнце почти закатилось за горизонт, когда мы с Тошей вернулись домой. В старый родительский дом. В котором нас никто не ждет. Перекладывая овощи  в бездушный холодильник и в последний раз ощутила теплый запах земли и жар летнего солнца, вспомнила длинный день, и сердце вдруг сладко заныло. Тоша, ужинавший молоком и хлебом, искоса на меня поглядывал и улыбался чему- то.

- Знаешь, мам,- наконец не выдержал он, - а за домкратом мы ходили к соседям. – брякнул, и замер сусликом, ожидая моей реакции. А я почему то расплакалась.

А еще через час в квартире раздался звонок и Тоша, сияя в улыбке, бросился открывать двери. Вася стоял на пороге.

- Ну здравствуй, воровка,- весело сказал он и улыбнулся, глядя как я удивленно хлопаю глазами.

- Но я, я ничего не крала,- начала мямлить я .

- А как же мое сердце,в какую коробку ты его положила? - засмеялся вечерний гость и притянул меня к себе. Из его глаз вдруг выпорхнула синяя птица счастья и поселилась на моей люстре. Я прижалась к Васе и вдохнула его всей грудью. От него пахло мужским одеколоном и ветром, Тошиным счастливым детством и моим счастливым будущим.

 Автор Шацких Елена Сергеевна. Перепечатка материалов без согласия автора запрещена и карается по закону.